Нелюди короля

Название: Нелюди короля
Автор: vampire_behind_the_door
Канон: ориджинал
Размер: миди, 17210 слов
Пейринг/Персонажи: капитан, лейтенанты и боцман фрегата, пираты, фрегат, пиратский корабль
Категория: джен
Жанр: Ангст, Даркфик, Драма, Мистика, Мифические существа, Ужасы, Songfic
Предупреждения: Насилие, Смерть основного персонажа, Смерть второстепенного персонажа, намёк на некрофилию
Рейтинг: NC-17
Посвящение: Огромное спасибо Станиславе Радецкой,  Quiterie , за помощь и вдохновение
Краткое содержание: Пиратам удаётся захватить потрёпанный бурей и предыдущим сражением военный корабль Его Величества. В живых остаётся лишь горстка моряков. Разбойники празднуют победу, но их главарь понимает: что-то не так. Но он даже не предполагает, что за корабль им попался и каким кошмаром обернётся реальность.
История о выборе, чести, следовании своей мечте несмотря ни на что и о том, что британские моряки верны своему долгу и своей страсти - океану - всегда.
Это моя первая настолько большая вещь. Все эти персонажи и корабль уже несколько лет живут у меня в душе, но увидели свет они только сейчас.
Как мог начинаться путь одного из персонажей к мечте.
Примечание:
- Рейтинг NC-17 выставлен из-за насилия и намёков на тяжёлые моменты.
- На офицерах униформа образца 1748-1767 гг.
- Оружие капитана фрегата - так называемый officer sword
- Продолжение в комментариях

Шторм унёсся вдаль, оставив ленивые большие волны и зябкую свежесть.

Шторм унёсся вдаль, оставив ленивые большие волны и зябкую свежесть. В лучах неторопливо заходящего багрового солнца шёл напряжённый бой между двумя кораблями: фрегатом без бизани, бушприта и половины фока*, с висящими в запутанных снастях обломками мачт, с бортами, посечёнными ядрами и картечью, и трёхмачтовым кораблём, уступающим фрегату размерами, с чёрным полотнищем на гафеле** - когда-то, впрочем, это был честный добрый торговец, и умей корабли говорить, она*** сказала бы, что сожалеет о своей нынешней карьере. На корме фрегата можно было увидеть имя - "Артемида", название же пиратского корабля, когда-то хоть и бывшее на нём, кануло в небытие.

Вокруг на волнах колыхалось множество обломков и щепок - молчаливые свидетельства тяжёлого, но победоносного боя фрегата ещё с одним кораблём. Покалеченная сражением и потрёпанная штормом, Корабль Его Величества "Артемида" гордо несла пробитый в нескольких местах Юнион Джек, и ответом на предложение сдаться были лишь пушечные залпы, раздающиеся, впрочем, всё реже. Преимущество было не на стороне моряков короля, и, несмотря на полученные пробоины, несколько упавших рей и погибших при перестрелке, пираты взяли фрегат на абордаж.

Сорвав с головы украшенную облезлым плюмажем шляпу, с абордажной саблей в одной руке и пистолетом в другой, главарь вместе с разбойниками ринулся на палубу фрегата, когда их корабль, поднятый волной, тяжело и глухо ударился в борт, цепко ухваченный абордажными крючьями.

После недавнего сражения команда фрегата ещё не успела до конца убрать с палубы щепки, порванный такелаж и трупы - свои и чужие, ноги то и дело скользили по крови. Выстрелы, лязг клинков, крики, стоны и проклятья, запах пороха и крови снова накрыли палубу "Артемиды". Несмотря на потери среди её команды, чья численность уступала пиратам, ряды разбойников поредели: кто был застрелен или заколот сразу, едва успев прыгнуть на палубу, кто нашёл свою смерть позже в бою. Но следующая же волна пиратов сильно ослабила сопротивление людей короля: одни сразу погибли в неравной схватке, другие были ранены, кого-то разоружили и скрутили, хотя остатки экипажа продолжали отчаянно сражаться. Вот рухнул с клинком в груди мичман, не успев даже замахнуться на противника, вот выронил саблю боцман, высокий и крепкий мужчина с сильной проседью в чёрных волосах, сражавшийся яростно, не замечавший в пылу битвы несколько новых ран, но исход его сражения с тремя противниками был предрешён.

Старший лейтенант уверенно и размашисто отбивал атаки пиратов, один сразу пал от его сабли, второй лёжа зажимал рану скрюченными пальцами. Очередной противник уже теснил лейтенанта к фок-мачте, но тот ловко ушёл из западни и имел все шансы прикончить пирата. Другой разбойник, рыжий, в полосатом платке, вытащив из упавшего как куль матроса окровавленную саблю, быстро огляделся по сторонам. Увидев лейтенанта спиной к себе, он в несколько прыжков по заваленной трупами палубе подскочил к нему. Лейтенант уже выбивал оружие из рук противника, когда рыжеволосый всадил ему клинок под рёбра. Выронив саблю, лейтенант упал на колени, а пират с некоторым усилием вытащил клинок из его тела и тут же ударил им снова. Тем временем первый пират схватил выбитое из рук оружие и ударил лейтенанта в грудь.

Офицер, падая уже всем телом на палубу, опёрся одной рукой об окровавленные доски. Рыжеволосый, схватив его за плечо и потянув к себе, выхватил кинжал из-за пояса и всадил в горло с приглушённым хлюпаньем. Толкнув ногой в спину, отшвырнул на палубу.

Третий лейтенант, совсем ещё молодой, застрелил замахнувшегося на него пирата, отбросил пистолет и сошёлся в схватке с таким же молодым противником. Удача была на стороне офицера: пират невыгодно раскрылся, и сабля до середины вошла ему в грудь. Лейтенант словно не веря до конца в произошедшее, вытащил саблю и шагнул назад, быстро обернувшись. За его спиной, шагах в десяти, сражался второй лейтенант, и молодой человек, ещё раз бросив взгляд на осевшего на палубу противника, прижимающего к груди блестящие от крови руки, поспешил товарищу на помощь. Но не успел пробиться: пиратов было значительно больше, а внезапно выпрыгнувший из-за грот-мачты противник преградил путь, и лейтенант еле успел увернуться от выпада. Пират был явно опытнее лейтенанта, он оттеснил его назад, выбил саблю из рук после недолгой атаки и приставил острие клинка к его груди.
По его знаку другой пират резко завёл руки офицера назад, отчего тот поморщился из-за внезапной боли, и связал их, смяв верёвкой манжеты рубашки под обшлагами мундира.

Окончился бой и для второго лейтенанта: владея правой рукой немного неловко, о причинах чего красноречиво говорил бинт, то и дело видневшийся из-под манжета, он уворачивался от выпада, когда под его ногой оказался мёртвый матрос. Лейтенант оступился на мягком препятствии, и один противник выбил саблю из рук, а второй толкнул сзади так, что лейтенант упал на колени. И без того не лучшим образом сидящий на его округлом животе белый жилет совсем сбился, а полы синего мундира угодили в кровавые потёки на палубе.

-Видали, споткнулся о своего же мертвяка!

К пухлому лейтенанту подошёл тот же пират, что разоружил его товарища. Манерой держаться, и добротным, пусть и поношенным, платьем он походил скорее на помощника капитана, нежели на обычного моряка. Он посмотрел на поверженного офицера, и его светлые водянистые глаза, резко выделявшиеся на загорелом лице, слегка сузились. Усмехнувшись, пират приставил к шее второго лейтенанта, над посеревшим от дыма и местами порванным шейным платком, нож и громко крикнул:

-Эй! На шканцах!

На шканцах сражение было в самом разгаре: капитан "Артемиды", вымотав и не дав совершить почти ни одного выпада, быстро уложил высокого мощного ирландца. Сразу же к нему подскочил невысокий юркий пират, ловко уворачивавшийся от выпадов и упорно атаковавший то с одной, то с другой стороны. После стремительного, не прерывающегося ни на секунду поединка, капитан ранил пирата в правую руку с обратной стороны, ниже локтя, и, не дав опомниться, резко рассёк клинком горло. Пиратский главарь, отбросивший уже выстреливший пистолет и оставив глубоко в разрубленном черепе несчастного матроса абордажный топор, сошёлся с капитаном лицом к лицу. Надо отдать должное, пират сражался весьма достойно, но офицер уже не раз задел его клинком.

...И королевский капитан, и капитан пиратов обернулись на возглас помощника главаря:

- Вас слишком мало, всё одно перебьём! Сдавайтесь, или сдохнете за так!

Командир "Артемиды" обернулся к заходящему солнцу, словно оценивая, насколько низко оно над горизонтом, и мелкие брызги ещё не засохшей крови на его щеке блеснули в исчезающих лучах. Пират, из чьей шеи они вылетели от резкого удара клинком, испустил последний хрип несколько мгновений назад, распростёршись в изломанной позе у ног обоих капитанов. Окинув взглядом поле боя и задержав взгляд на последних остатках экипажа - на них было наставлено оружие, и пиратам явно не терпелось покончить с ними, - капитан фрегата медленно опустил клинок. Солнце бросало последний луч, окрашивая в багрянец волны, залитую кровью палубу и людей в окровавленной одежде.

На рубахе пиратского капитана, из тонкого полотна, с пышными когда-то кружевами, но уже давно посеревшей, а теперь ещё и порезанной в нескольких местах, тоже проступило красное. Она, как и вишнёвый камзол и кюлоты с вышивкой и остатками позолоты, наверняка принадлежала раньше какому-то щеголю. Дополняли наряд на совесть сработанные новенькие сапоги и широкая кожаная перевязь. Помимо одежды стремление пирата к благородному облику выдавала привычка бриться - его лицо с довольно приятными чертами покрывала короткая сизая щетина.

Он сделал широкий шаг вперёд и требовательным жестом протянул руку с крупным золотым перстнем, но сдача противника пошла не так, как он рассчитывал: капитан "Артемиды", спокойно взглянув ему в лицо, развернулся и бросил свой клинок, на мгновение вспыхнувший алым, за борт. Уголки рта пирата поползли вниз, и его быстрые цепкие глаза несколько раз медленно смерили капитана пристальным взглядом, от парика до пряжек на туфлях, остановившись наконец на инкрустированных ножнах.

- Вашу перевязь.

Повинуясь его короткому кивку, какой-то совсем молодой пират, видимо, юнга, шагнул к капитану фрегата, намереваясь забрать её, но тот бросил на него такой взгляд, что паренёк застыл на месте, а капитан, неторопливо сняв перевязь, бросил её на палубу. Пиратский главарь поднял её и поднёс к глазам, пристально разглядывая вышивку и инкрустацию.
Тут снизу донёсся какой-то шум, и оба капитана снова обернулись.

...Маленький лейтенант (впрочем, он был почти одного - то есть среднего - роста со вторым лейтенантом, дело было скорее в его комплекции) со связанными за спиной руками стоял перед своим бывшим противником, в окружении ещё нескольких пиратов. Худой, в немного мешковато сидящем мундире, выглядящий чуть ли не подростком рядом с широкоплечим высоким пиратом, он держался очень прямо, слегка подняв подбородок, и упорно смотрел куда-то мимо отрывисто разговаривающим с ним разбойника.

- Я тебе говорю, слышь! Пойди сюда, ближе!.. - Терпение покинуло пирата, и он, выкрикнув это, схватил не желавшего ему подчиняться лейтенанта за ворот рубашки, который жалобно затрещал, угрожая вот-вот порваться, и лейтенант вынужденно сделал пару шагов вперёд.

- Ты смотри-ка, аж цельный лейтенант! Даже не посмотришь на простого моряка, а?! Что ж ничего не командуешь, щенок?.. - и пират ударил лейтенанта под грудь, вроде бы не сильно, но тот, хватая ртом воздух, согнувшись, упал на колени. Пираты вокруг загоготали.
По знаку пирата лейтенанта рывком подняли на ноги. Он был бледен и пытался отдышаться.

- А? Не слыхать! - помощник главаря снова ударил его в то же место, отчего несчастный лейтенант снова осел на палубу. В голове у него, после ослепляющей пронзительно-чёрной вспышки, промелькнула лишь одна мысль: он невесело порадовался, что за последние двое суток так ничего и не поел. Закусив нижнюю губу, он пытался справиться с болью и не застонать.

Второй лейтенант, увидев, как безжизненно повалился его товарищ, сделал было шаг в его сторону, но ему подставили подножку, и тот, под хохот пиратов, снова растянулся на досках палубы, не имея возможности помочь себе при падении связанными руками.

- Чтой-та тюфяк всё время падает?.. - этот вопрос был встречен смехом и шуточками в адрес пухлого лейтенанта.

Пират грубо поднял его за шиворот, и юноша несколько раз шмыгнул разбитым носом, пытаясь замедлить ползущую ко рту густую тёплую струйку крови.

- А ты шебутной!.. Сказали ж, стой и не рыпайся! - и другой пират ударил второго офицера кулаком в лицо, отчего тот закрыл глаза и пошатнулся. Кровь размазалась по его лицу.

Тем временем маленького лейтенанта снова поставили на ноги. Помощник, распоряжающийся в группе пиратов, недобро было улыбнулся и прищурился, но один из его товарищей подошёл ближе:

- Эй, Джек, ты его так сразу убьёшь! Помнишь, что капитан велел? Оставь пока!

- Да я легонько совсем, ничего ему с этого не сделается...

Помощник главаря приподнял подбородок маленького лейтенанта. Его пальцы слегка дрожали, словно он всё никак не мог унять гнев на пленных офицеров.

- Вижу, наука пошла впрок, теперь нос не задираете!.. - он почти выкрикнул это, чем и привлёк внимание обоих капитанов.
Маленький лейтенант, до крови закусив нижнюю губу, медленно поднял на него светлые глаза.

- ...сэр! - издевательским тоном добавил пират и отвесил лейтенанту хлёсткую пощёчину. Тот пошатнулся, пират схватил его за плечо, развернув к себе, и замахнулся снова, но его остановил звучный, холодный голос со шканцев:

- Прекратите. Эти люди лишь исполняли мои приказы.

Пират застыл с поднятой рукой, слегка недоумённо уставившись на капитана фрегата, словно бывшая когда-то домашней бродячая собака услышала знакомую когда-то команду. Замешательство длилось недолго: резкий, хриплый голос пиратского капитана велел им заняться делом - обшарить эту разбитую лохань и перенести всё ценное на пиратский корабль, а старший помощник - тот самый Джек, что сейчас издевался над маленьким летйтенантом - в ответе за это.

На лице Джека появилось раздосадованное, угрюмое выражение: ему явно не хотелось выполнять приказ. Он, помедлив, бросил тяжёлый взгляд на своего капитана, пошептался с двумя товарищами, подошедшими по его едва заметному жесту поближе, и сплюнул на палубу.

Пальцы пиратского главаря крепко стиснули эфес абордажной сабли, а на лице появилось угрюмо-задумчивое выражение, которое он постарался тут же прогнать, не спуская, впрочем, взгляда с помощника в течение ещё нескольких секунд. Тот начал выполнять приказ, раздавая команды пиратам и подкрепляя их жестами.

- Уж простите, ребята утомились маленько после этого чёртова шторма, вот и хотели повеселиться по своему разумению. Да и сами понимаете, никто из них не любит офицеров короля. Они погорячились, теперь охолонут, и больше не будут издеваться над вашими людьми, - пиратский капитан повернулся к капитану фрегата. Тот в ответ бросил короткий взгляд. По лицу пирата невозможно было понять, серьёзно ли он говорит.

Джек, тем не менее, сам начал с пленных лейтенантов. Уже стемнело, зажгли огни, и он приказал одному из товарищей тащить свою задницу к нему вместе с маленьким фонарём.

Из карманов пухлого лейтенанта он выудил шиллинг, пару пенсов, пуговицу с торчащей ниткой и сложенный вчетверо лист бумаги.

- Пусть и мелочь, но в общий котёл. - Он сначала подкинул монеты на ладони, а потом бросил товарищу, маленькому и юркому рябому пирату. - Негусто платят на службе у короля, а? - пуговица полетела на палубу, а помощник, усмехнувшись, развернул лист бумаги, поднял выпавший из него лист поменьше - четвертинку, заложил его за большой лист и поднёс тот к глазам.

- Паруса, облака, заря… - хмыкнул он, пробежавшись глазами по написанным ровным, красивым почерком строкам. На обратной стороне также были стихи, и пират, скомкав большой лист, кинул его под ноги.

- Трубку раскурить хорошо пойдёт, - один из разбойников поднял комок бумаги и сунул в карман.

Второй лейтенант еле слышно вздохнул.

На маленьком листочке тем же почерком было написано несколько строчек, первые две - “Переписать стихи” и “Вернуть книгу” были уже зачёркнуты, после них в списке дел шли незавершённые “Обед у капитана в среду”, “Пуговица”, и внизу, торопливым почерком, “Ответить на письмо из дома”. На последней строчке чернила слегка смазались, словно листок сунули в карман впохыхах.

Под взглядом второго лейтенанта брошенный листок, подхваченный лёгким ветром, скрылся из круга света в темноте за бортом.

Повернувшись к другому офицеру, помощник ухмыльнулся, приблизив лицо:

- А что у нас тут? Дали ли мальчику несколько пенни на завтрак? - Лейтенант незаметно пытался отстраниться, насколько было возможно, пока пират шарил по его карманам. Чёрная шёлковая лента, связывающая его светлые волосы в короткий хвост, съехала вниз, а её узел - набок. Щека, по которой ударил пират, покраснела.

- Смотри-ка, морской офицер, а застенчивый, как девица! - под грянувший хохот пират вытащил руки из карманов лейтенанта.

Добычей оказались также несколько мелких монет, небольшой носовой платок, отделанный узкой полоской кружева, и маленькая деревянная вещица. Другой пират поднёс фонарь поближе, При ближайшем рассмотрении вещица оказалась старой, грубо вырезанной игрушкой-свистулькой, изображающей рыбу с треугольными чешуйками, маленькими глазками и удивлённо приоткрытым ртом.
Пират несколько секунд разглядывал рыбку, потом на лице его появилось угрюмо-разочарованное выражение, и он было размахнулся, чтобы выбросить игрушку за борт, как лейтенант рванулся вперёд:

- Нет, пожалуйста!..

Пират повернулся обратно. Его тяжёлый неприязненный взгляд впился во взволнованное лицо молодого лейтенанта, но тут вмешался рябой:

- Полно тебе, Джек, оставь ты мальчишке его игрушку!

Джек, злобно зыркнув на ухмыляющихся товарищей, грубо сунул свистульку обратно в карман лейтенанту.

- Кольца? - он вопросительно глянул на того пиратов, что связывали лейтенантам руки, но те лишь отрицательно помотали головами. - Что ж, посмотрим, что у тебя на шее...

- У меня ничего больше нет. - маленький лейтенант нервно сглотнул, но пират уже рванул ворот его рубашки под шейным платком, и офицер еле боролся с резко нахлынувшим чувством омерзения, пока заскорузлые горячие пальцы пирата шарили у него по ключице. Его лицо с тонкими чертами залила краска.

- И правда нет. А я слыхал, жентальмены богатые, и у них полно побрякушек, - разочарованно протянул другой пират. Маленький лейтенант еле заметно выдохнул и закрыл глаза.

- Пропили небось. А тюфяк ещё и прожрал.

Но тем не менее пират обыскал подобным образом и второго лейтенанта, правда, безрезультатно.

На круглом и простом, но напряжённом сейчас лице пухлого лейтенанта изредка проступало тщательно сдерживаемое презрение, но он молчал, крепко стиснув зубы и иногда пытался втянуть в распухший нос кровавую струйку.

- Ничего, они ещё пригодятся попозже, а сейчас пора проверить наконец, что ребята нашли на той посудине.

И помощник, не оборачиваясь, пошёл туда, где смыкались борта обоих кораблей, удерживаемые абордажными крючьями.
… - И чего он так взъелся... - пробормотал разбойник, стоящий у маленькой клетушки в трюме пиратского корабля, где был заперт третий лейтенант. Второй лейтенант и боцман были где-то в другом месте, маленький офицер не успел заметить, где. Тяжело пахло затхлой водой и плесенью, то тут, то там потрескивало, поскрипывало, шуршало, капало и плескалось.

- Я говорю, Джек или сразу убьёт, или только после дележа добычи и выпивки веселье-то, слышь, начинается. - Сквозь криво прибитые доски, из которых была сколочена клетушка, было хорошо слышно, и пробивался слабый свет маленького фонаря. Судя по звуку, пират изрядно отхлебнул из бутылки. - Эх, там ребята сейчас все пьют небось, а я тут торчи и сторожи… Слышь, лейтенант, хочешь глоточек?

- Нет, спасибо. - голос маленького лейтенанта был усталым.

- Ну смотри. - снова донеслось бульканье выпивки. - Так я о чём. Не возьму в толк никак, что первый помощник, Джек-то, к тебе прицепился. Другого-то, толстого жентмана, он и не тронул считай. А с тебя что взять - мальчишка совсем пока и есть. Ну задрал нос перед ним, ну так что ж с того. Ткнул бы в ухо разок, и порядок...

Корабль медленно качнуло на волне. Маленький лейтенант прислонил голову к стене и закрыл глаза. Перед внутренним взором вновь и вновь падал, захлёбываясь кровью, старший офицер. Он иногда очень выручал младших товарищей, стоя за них ночные вахты, когда кто-то из них болел или просил поменяться. Казалось, ему ничего не стоит не поспать ночь, а наутро быть всё ещё бодрым. Постепенно мысли перешли на второго лейтенанта, боцмана и немногих уцелевших матросов. Где, как они сейчас? Боцману точно нужен доктор - когда его разоружили, у него вся голова была в крови... Лейтенант попытался вспомнить, когда видел доктора с “Артемиды” в последний раз. Кажется, это было до того, как они увидели паруса пиратов… Всё ещё не верилось до конца в произошедшее. Где-то в уголке сознания затрепетала слабая надежда, что капитан что-нибудь придумает, но маленький офицер тут же запретил себе надеяться на что-либо: слишком больно и страшно, и в тоже время наиболее вероятно было бы этой надежды вскоре лишиться.

При мысли о капитане лейтенанта захлестнули чувство вины, досада, стыд и сожаление. Если бы он не уступил в поединке этому пирату-помощнику!.. Если бы не оказался в заложниках, которых угрожали убить! Уж лучше смерть в бою.

Из-за хлипких стен клетушки послышалась возня: пират-сторож усаживался поудобнее. Тяжело привалившись спиной к стене, он продолжал после недолгого молчания:

- Джек и сам у вас служил, когда был таким же мальчишкой. И не простым моряком, я слыхал, а почти как ты был. Да не сложилось что-то. Парни толковали, что нашкодил крепко… Сам он как воды в рот набрал, вспоминать, мол, не желаю… Он умный, Джек, грамоту знает, по-учёному говорить может… Да вот только его ровно как в шторм несёт, да с разбитым рулём... - И пират выпил ещё. - Ведь в жизни у моряка главное что?.. Знать свой галс! Да держаться его. Тогда и будешь идти под всеми парусами с попутным ветром. А Джек… - снова булькнуло, и пират пьяно икнул: - Сковырнулся с курса, и не видать уж ни огней, ни звёзд... Так и налетишь на скалы не сегодня, так завтра… А там и к чёрту в лапы...

На палубе протяжно затянули песню нетрезвыми голосами, затопали, засмеялись, и мысли офицера снова вернулись в настоящее. Охраняющий его разбойник неторопливо продолжал свой монолог, прерывая его глотками из бутылки. Мысли о случившемся, холод, боль в неловко заведённых назад связанных руках и голод, кажется, отошли на второй план, отступив перед навалившейся усталостью. Но лейтенант изо всех сил боролся со сном: он подумал о том, что будет завтра, когда разбойники разделят добычу, проспятся после пьянки и вспомнят о пленниках. И что уж лучше всё это время быть в сознании и держать всё в голове, чем заснуть и забыть о произошедшем, а потом вернуться обратно из мира грёз, чтобы вспомнить сразу вчерашний день, погибших и раненых товарищей, покалеченную “Артемиду”, услышать, как со скрипом распахивается дверь клетушки, почувствовать в полумраке, как тебя грубо вытаскивают и волочат наверх - на палубу, перемежая жалобы на похмелье проклятиями. И уж совсем не хотелось думать, что может ждать на палубе. Или увидеть в свете фонаря снаружи, как открывается дверь, и швыряют обгрызанные перья и замызганную чернильницу, а кто-нибудь из главарей, стоя рядом со стражником, заявляя, что единственный путь отсюда на свободу лежит через выкуп.

Лейтенант вздохнул. Писать ему было некому.

Единственной семьёй лейтенанта был экипаж “Артемиды”. Хотя она была уже третьим его кораблём, и пробыл он там пока лишь пару месяцев, но только на “Артемиде” лейтенант чувствовал себя совершенно на своём месте, более того - он почему-то ощущал себя дома. Впервые паруса “Артемиды” лейтенант увидел, когда уже почти потерял надежду - большие холодные волны швыряли обломок мачты, за который он держался, как игрушку. Буквально через неделю, как он получил патент и с полным правом мог называть себя лейтенантом, корабль, на котором он служил, за час превратился в доски и щепки, исчезающие в сердитых бурунах в предрассветных сумерках. Когда немного посветлело, лейтенант до боли в глазах всматривался в волнующийся океан вокруг, но не смог найти более ни одного спасшегося. На мгновение над ним нависла тёмная волна, и он, вдохнув поглубже, вцепился руками и ногами в деревяшку, а в следующую минуту уже захлестнула, закружила, неумолимо потащила за собой холодная солёная вода, в ушах забулькало, зазвенело и заболело, пузырьки защекотали лицо, и вдруг всё это прекратилось. У офицера возникло странное ощущение перед тем, как он снова оказался на поверхности, будто низ и верх, морская глубина и небо словно поменялись местами. Когда он наконец смог открыть глаза, щипавшие от солёной воды, океан показался ему странным - он был совсем чёрным, серое слоистое небо нависло ещё ниже, но ветер немного стих. А вдали белели паруса…

И мысли о том, что теперь всё внезапно и ужасно закончится, здесь, на этом грязном корабле, от рук преступников, которых лишь развлекут мучения пленников, сводили с ума.

Несмотря на все усилия остаться бодрствовать, лейтенант поддался тяжёлой прерывистой дремоте, бормотание пирата отдалилось и постепенно слилось со скрипами и стонами корабля.

Дремоту нарушил скрип отворяющейся двери, и грубые руки вытащили лейтенанта наружу.

… Кровь запеклась на лбу и волосах, ярость прошла, уступив место усталости, голод и боль от ран наконец дали знать о себе в полную силу. Боцман попытался переменить позу - боль усилилась, и он понял, что верёвка, идущая от его рук, привязана к чему-то вроде металлического кольца в стене. На привязи, как собака! Короткая вспышка ярости, моряк изо всех сил дёрнулся, пытаясь хотя бы вырвать кольцо из стены, но верёвка обожгла запястья, а кольцо осталось на месте. Тело тут же отозвалось усилившейся болью, и он едва удержался от стона. Нет, в таком состоянии не получится

ни освободиться, ни обратиться, ни достать это отребье! Уж лучше поберечь остатки сил.

- Эй, папаша! Ты чего там возишься? - послышался откуда-то сонный грубый голос, и в глаза ударил свет от фонаря.
Боцман лишь оскалился и промолчал.

- Смотри тут… - свет фонаря постепенно удалялся, пока не исчез.

Засохшая кровь покрывала лицо жёсткой стягивающей коркой, хотелось лечь и принять позу поудобнее, уткнуться носом в рукав, чтобы не слышать вездесущий мерзкий затхлый запах - застоявшаяся вода, крысы, тошнотворный душок уже давно затухающей крови, несвежая смесь рома и табака от дыхания пирата. Ни на минуту не стихающие звуки не давали расслабиться и отдохнуть, особенно досаждали копошащиеся и попискивающие где-то поблизости крысы. Время тянулось медленно, и ждать было мучительно.

Боцман попытался устроиться так, чтобы верёвка как можно меньше врезалась в тело. Голова закружилась, и в ушах слегка зазвенело. Дьявол, что же за невезение! Этот пиратский корабль после битвы с тем французом, лейтенанты эти... И он сам, попавший в плен, подло оглушённый сзади, окружённый сразу несколькими ублюдками, когда кровь бешено стучала в ушах и красная пелена уже почти упала перед взором, предшествуя сокрушающей ярости, после которой редко кто из врагов оставался в живых...

Голова закружилась сильнее, словно началось падение в глубокий чёрный колодец.

Эх, лейтенанты! Что ж, остаётся ждать, может получится верёвку перепилить чем-нибудь…

… Второй лейтенант думал о доме. Мысль, что он больше никогда не увидит отца, матушку и сестёр, приводила в отчаяние. Страшно было подумать, что наделала бы весть о его гибели. Конечно, письмо с требованием выкупа навело бы переполоха, отец бы скорбно молчал, сокрушаясь про себя, что единственный сын не покрыл родовое имя славой, матушка, украдкой утирая слёзы, сделала бы всё возможное, чтобы собрать деньги, возможно, даже рассталась бы с последними драгоценностями… Выкуп пробил бы серьёзную брешь в их финансах, и сёстрам пришлось бы забыть о том, чтобы выйти замуж в следующем году. Лейтенант опустил голову на колени. Он, надежда семьи, от которого ожидают продолжения славных традиций, на которого возложены надежды поправить пошатнувшееся финансовое положение, чтобы девочки могли наконец заключить достойную партию и не экономить на чулках и башмаках! И вот, ему самому нужны деньги… Конечно, они сделают всё возможное, лишь бы увидеть его снова дома, отец заложит или продаст дом в Лондоне, а сёстры скажут, что им и не нужны новые платья - нынешние моды такие ужасные!

И жгучее чувство стыда наполнило сердце юноши.

Он поймал себя на радости, что пираты пока не убили его. Какой позорной и трусливой показалась ему эта радость!

Подумать только, он, подающий надежды лейтенант, за плечами которого уже несколько удачных сражений, где он проявил себя смелым и рассудительным, побеждён какими-то разбойниками!

Раненая рука и превосходящая численность пиратов не были оправданием в его глазах. Нервное возбуждение прошло, и рука давала о себе знать ноющей тупой болью.

Пухлый лейтенант уже встречался с пиратами, и знал, что это за люди и чего от них ожидать, и даже насмешки над внешностью не задевали его (как могли бы задеть всего лишь пару лет назад), единственным, что всколыхнуло его чувства были стыд, вина за то, что пираты смогли разоружить его и отвращение к бессмысленной жестокости, которое, несмотря на весь опыт, появлялось каждый раз снова и снова.

Его сердце жгло осознание того, что всё это случилось когда он, оказавшийся на “Артемиде” полгода назад, наконец стал уверенно чувствовать себя, выполняя обязанности лейтенанта. Когда закончились все те промахи, которые он допускал раньше (порой из-за неуверенности в себе, порой из-за того что отвлекался, замечтавшись или засмотревшись) и на борьбу с которыми лейтенант бросал все душевные и физические силы. И когда капитан уже почти перестал делать ему замечания и наконец начал даже изредка хвалить. Впрочем, каждый раз, когда наступала очередь пухлого лейтенанта приходить к капитану на обед, он всё равно сидел как на иголках, чувствуя в глубине души неуверенность и страх, пусть даже командир “Артемиды” и держался просто и располагающе. Слишком тяжело давалось лейтенанту его мастерство, отчего он постоянно ждал критики. И вот, теперь, такой позор!

Едва ли не всё произошедшее лейтенант ставил себе в вину. Он не смог победить противников или хотя бы с доблестью погибнуть в бою, он не смог помочь третьему лейтенанту и боцману, хотя был ранен легче, чем боцман и был опытнее в сражениях, чем маленький лейтенант, значит, это его вина, что они стали заложниками!

Сейчас его собственная жизнь показалась пухлому лейтенанту такой напрасной, жалкой и недостойной спасения! Ему было стыдно, что капитан сдался, чтобы спасти их от смерти в руках пиратов - тот обычно никогда не допускал и мысли о капитуляции, приказывая сражаться, покуда руки ещё держат оружие, и сам подавал пример. Несколько раз на памяти лейтенанта весь экипаж был уже готов погибнуть в бою, сражаясь до последнего, и лишь отчаянная решительность и иногда счастливая случайность спасала от верной смерти. Но то был честный бой, а не угроза убить последних оставшихся в живых безоружных членов команды… Впрочем, лейтенант подумал, что поступил бы, не раздумывая, так же, а если понадобилось, то пожертвовал бы жизнью.

Его мысли обратились к товарищам - он думал, что же сейчас с боцманом, опытным, суровым, но справедливым моряком, которого уважали и матросы и офицеры, и с маленьким лейтенантом - толковым, старательным и серьёзным, несмотря на юный возраст (как он сказал, ему лишь недавно исполнился 21 год), иногда помогавшим ему со всякими корабельными премудростями, когда второй лейтенант, смущаясь, изредка просил вместе проверить на всякий случай правильность его расчётов, и который спас его от французского клинка лишь несколько часов назад, застрелив вражеского офицера, и чья вполне понятная ему гордость послужила причиной для издевательств пиратов…

Терзаемый сожалением и стыдом, второй лейтенант горестно покачал головой, стиснув зубы, и постарался вывернуть раненую руку так, чтобы она как можно меньше его беспокоила.

…Сквозь закрытую дверь всё ещё доносились приглушённые звуки пьяного веселья с палубы, но тут, в капитанской каюте пиратского корабля, было тихо - можно было расслышать, как пламя, изредка потрескивая, обвивает фитили и медленно съедает свечи. И несмотря на два подсвечника и кормовой фонарь, чей свет падал через уголок окна, в каюте всё равно казалось темновато, огоньки с трудом рассеивали клубившийся по углам мрак, который словно хотел заполнить всё помещение, но, натолкнувшись на свет, нехотя отползал обратно, медленно вытягиваясь в другую сторону, пробуя различные пути и не желая сдаваться.

Пират бросил короткий неприязненный взгляд на капитана фрегата, отметив, что ладно сидящий на нём мундир местами прожжён, местами порезан клинком, местами забрызган чужой кровью. Кровью его ребят.

Предчувствие чего-то плохого, ощущение близкой беды вдруг возникло в душе пиратского капитана. Будь возможность вернуться в момент, предшествующий тому, когда он решил напасть, он бы попросту прошёл мимо этого проклятого фрегата - пусть себе дрейфуют, тонут, горят, разбиваются о скалы, идут к ближайшей земле - не стал бы связываться, и чёрт с ними. Лучше верить своему нутру, вспомнились слова одного сведущего в их деле старого боцмана. Но пути назад не было. Он крепче сжал эфес сабли и вытер вспотевшую ладонь свободной руки о замызганные штаны.

Капитан “Артемиды” не торопился нарушать тишину: он неторопливо разглядывал каюту, и когда её хозяин прочистил горло, то только через две-три секунды перевёл на него взгляд, слегка приподняв бровь. Его резкие черты лица, казалось, ещё заострились, а свет от свечей сделал заметнее залегшие под глазами усталые тени.

- Никто из ваших не пришёл на помощь, а? - Его же собственный голос внезапно показался пирату слишком хриплым и громким.

- Как видите, нет.

- Я думал, где один королевский корабль, там и второй, а там, глядишь, и третий?.. - Пират выжидательно посмотрел на капитана, но ничего не услышал в ответ.

Вытащив кремень с огнивом, он зажёг ещё свечей, желая рассеять почему-то особенно плотную в этот вечер темноту. Это неприятно озадачивало пирата - почему сейчас ему кажется так темно, хотя в другие вечера хватало и одного подсвечника?.. Он грешил на усталость. Успокоив себя этой мыслью, он снова заговорил, желая, чтобы его голос звучал ровнее и спокойнее.

- Ваши ребята хорошо дрались, но что ж поделаешь, когда вас шибко меньше. Я уважаю смелых моряков, пусть даже они не на моей стороне. - проговорив это, пиратский командир величаво повёл рукой, пытаясь, видимо, повторить увиденный у кого-то жест. - Мне не чуждо благородство и, клянусь, они увидят это!..

Он немного помолчал, а потом добавил:

- Конечно, мне хотелось бы увидеть и некоторое понимание с вашей стороны... А пока кое с кем из ваших ребят я бы хотел прямо сейчас ненадолго перемолвиться словечком.

Старый знакомец, кажись. - добавил пират, как-то слишком широко улыбнувшись и шагнул было к выходу.

- И как же мы увидим ваше уважение? - вопрос капитана заставил его остановиться у самой двери и развернуться.

- Не беспокойтесь, вам уже сохранили жизни, ведь не чтоб сразу потом прикончить! Ясно, кое-что и от вас зависит - наверняка вы и ваши офицеры будете не против заплатить за свою свободу. Чем быстрее заплатите, тем скорей мы вас отпустим. - пират улыбнулся уже не так широко.

- А остальные мои люди?

Пират нетерпеливо переступил. С палубы уже доносился нестройный смех, звяканье бутылок и стук кружек.

- У простых моряков денежек поменьше, уж как не знать. Но кто же запрещает им заплатить какой-никакой выкуп. А то, глядишь, и согласятся в мою команду пойти. Это они сейчас несговорчивые, а как обмозгуют, что уж лучше сами себе хозяева, то и передумают. Добычу поделили. А уж с купцов-то сколько можно получить! Как им тут не увидеть всё своими глазами и не обмозговать всё самим!.. А на службу королю новые найдутся.

Главарь пиратов уже было взялся за ручку двери каюты, намереваясь выйти на палубу, как его остановил другой вопрос.

- Тем не менее, никаких гарантий, кроме вашего уважения, конечно же, нет? - голос капитана прозвучал так, словно он слегка улыбнулся.

Пират начинал потихоньку закипать. Ему не терпелось присоединиться к веселящейся команде, пропустить стаканчик-другой, позабавиться по-своему и наконец отдохнуть. Мало того, что этот капитан так и не сказал про другие военные корабли, мало того, что он всё продолжает спрашивать всякую чушь, чёрт бы его побрал (радовался бы, что живы!), так ещё и в его словах пирату почудилась насмешка. Но он изо всех сил пытался пока держаться доброжелательно, в надежде быстро получить нужные сведения, поэтому ответил как можно более спокойно:

- Да, кое-что зависит и от вас. Коли мы напоремся на ваши корабли, уж не обессудьте. Они будут предупреждены, что вы у нас. При первом же залпе с их стороны вы закончитесь первыми! В ваших же интересах, чтобы наши курсы с ними не пересекались. Обмозгуйте пока. И не надейтесь, что я сейчас оставлю вас тут одного. - Пиратский главарь открыл дверь и снова удивился, как темно в его каюте по сравнению с палубой.

Пираты расположились на палубе кружком. Стоящий в центре фонарь ярко освещал сидящих спиной к носу, а те, что сидели спиной к корме, казались покачивающимися и обнимающими друг друга за плечи чёрными тенями. Раздалась пара неуверенных трелей дудочки. Пиратскому капитану не терпелось присоединиться к команде, выйти наконец из этой тёмной каюты туда, к свету и весёлым голосам, мыслями он был уже там, как за его спиной снова раздался голос капитана “Артемиды”:

- Нас не будут спасать. Важней будет победить пиратский корабль, а на службу королю, как вы справедливо заметили, новые найдутся.

Пират хлопнул дверью и резко развернулся. Этот чёрт над ним издевается что ли?! Но капитан не улыбался. Пират усилием воли подавил в себе вспышку гнева и, глубоко вдохнув, подошёл к нему. От движения затрепетали огоньки свечей, заставляя темноту колебаться в причудливом танце.

Усталость, которую и так ощущал пират последние сутки, вдруг навалилась на него сразу всем своим весом, подобно огромному валуну. Он вспомнил, что прошлой ночью поспать удавалось исключительно урывками. Мысль о попойке и веселье с командой уже перестала казаться такой привлекательной, он бы больше хотел вздремнуть. Что ж, веселье никуда не убежит. Тогда уж перед отбоем, коль не был на попойке, завершить бы другое дело.

- Уж чересчур легко вы говорите об этом! В здешних водах сейчас неспокойно, все знают. Ваши корабли другим что ли заняты, что их тут так немного?.. - небрежно бросил пират.

Капитан фрегата слегка прищурился и задержал взгляд на лице пиратского капитана.

- Вы всё пытаетесь узнать, где и сколько военных кораблей сейчас?

Пират улыбнулся:

- Всегда приятно иметь дело с умным человеком! Сами понимаете, полезно знать, где можешь нарваться на неприятеля. Причём полезно для всех на корабле, как я уже сказал, - с лёгким нажимом произнёс пиратский капитан.

- Адмирал не докладывает мне обо всех своих планах. Я выполняю его приказы, но откуда мне знать, что именно он приказывает другим?.. То, что королевские корабли охраняют порты и торговые пути, иногда прочёсывая местные воды, ни для кого не секрет.

Улыбка медленно сошла с лица пирата.

- Я б на вашем месте подумал бы покрепче. Вы моего квартирмейстера и второго помощника убили. И меня почикали. Ничего, костоправ замотал, до кишков не достало. Но, чёрт, я хочу хоть что-то получить взамен. - Пират опустил голову и оглядел почти высохшие пятна крови на рубашке. - А он что, доктор-то ваш, не из Бедлама часом сбежал?

Встретив вопросительный взгляд капитана фрегата, пират пояснил:

- Когда мы с ребятами его увидели на вашем корабле, он шлялся по палубе и лечил мертвецов! Вправлял кости, лубки накладывал, вытаскивал пули, зашивал, с маленьким фонариком он там ходил. Как лунатик. Видать, умом тронулся, бедолага. А ему-то уж, кажись, не привыкать... Ну мы конечно потребовали, чтобы нашим парням помог - живым-то куда нужней! Заштопал он нас, а как своё дело сделал, так снова потащился на вашу посудину. Ну мы мешать не стали, пусть его, блаженненького. Заперли только в трюме, чтоб не баламутил до утра.

По лицу пирата поползла было ухмылка, но он тут же снова нахмурился и немного помолчал.

- Да вот только не всем можно помочь. Некоторые славные моряки не сегодня-завтра отчалят. Из ваших выживших, ребята толковали, никто не соглашался пойти к нам. Вам и вашим оставшимся лейтенантам лучше бы принести пользу. - он бросал слова отрывисто и немного хрипло.

Капитан усмехнулся:

- Корабля и всего, что на нём, недостаточно?

- Разбитой-то лохани?! Она хоть и была неплоха - перед ещё раньшим вашим боем - а сейчас пороха и ядер на ней осталось меньше, чем мы потратили в бою. Всё, что мы взяли с неё? Законная добыча! Тащить её хрен знает куда и хрен знает как чинить? Делать больше нечего! Эту рухлядь со всеми мертвяками проще уж сжечь. - пират чуть было не сплюнул на грязный пол, но в последний момент передумал.

Его отрывистая речь звучала как-то приглушённо. Слова, как камушки в заросший тиной пруд, падали в мягкий густой полумрак.

- Вы получили военный корабль, который, не будь потрёпан штормом и другим сражением, потопил бы вас, почти полностью перебили его команду, - своих врагов, - получили какую-никакую добычу вместо суда, но вам всё недостаточно.

- Да, будь вы прокляты! - пират злился.

- Тут хватает портов, где вам не составит труда набрать людей. Соблюдая некоторую осторожность, конечно.

Капитан устало закрыл глаза и ненадолго зажмурился.

- И попасть в лапы к властям! - пират помолчал, а потом глаза его сузились. - Но вы можете сказать, где я бы наткнулся на ваши корабли в ближайший месяц - другой. И я отпущу вас и остальных - как выкуп получу, конечно. Живым-то быть всяко лучше, а? - пират слегка подался вперёд, приподняв брови и слегка приоткрыв рот в ожидании.

Капитан лишь пожал плечами, словно говоря, что ему нечего больше сказать.

Злость, которую пиратский главарь пытался не показывать, начала искажать его лицо, и он до побеления костяшек сжал эфес сабли, приставив её остриё тупой верхней гранью к подбородку капитана:

- Дьявол вас подери, я знаю, что адмирал обсуждает замыслы с командирами кораблей! Сколько мне ещё валандаться!..

- Как я уже сказал, замыслы очевидны и известны.

И, подумав, капитан добавил:

- Насчёт вылазок против вас ничего не могу сказать - или их не планировалось, или адмирал не говорил мне о них.

- Быть может, ваши лейтенанты знают что-нибудь? Во всяком случае, мои ребята могут помочь вспомнить, - пират жадно уставился в лицо капитана, но не было похоже, чтобы это каким-то образом впечатлило того. Офицер снова пожал плечами:

- Приказ о важной операции или задании они узнали бы от меня перед самым началом дела. Так что если вы хотите допросить меня или моих лейтенантов с пристрастием, - тут он слегка усмехнулся, - вы зря потратите время - от этого ни у меня, ни у них не возникнет никаких новых сведений.

Ещё несколько секунд пиратский капитан пристально смотрела в глаза капитану фрегата, после чего резко развернулся, убрав саблю от его подбородка, отчего тот со свистом рассёк воздух, и сделал несколько быстрых широких шагов до окна. Огоньки свечей дёрнулись и заплясали, рождая причудливые извивающиеся тени. Его злило, что он не может узнать то, на что рассчитывал; его злил сам капитан “Артемиды”, его выправка и прямая спина несмотря на явную усталость и связанные сзади руки. И что он был всё это время был спокоен и иногда улыбался.

Пират пытался изо всех сил держать себя в руках, но усталость брала своё: бессонная ночь из-за шторма, скудный перекус утром, горе, раздражение, гнев и злость из-за потерянных людей и из-за этого чёртова капитана. Вытащить наконец из него, где будут ошиваться королевские корабли, и завалиться дрыхнуть, глаза и так уже сами закрывались. Но привычка не доверять почти никому заставляла пирата сомневаться в словах капитана. Особенно он не доверял тем, кто так или иначе служил королю. В голове родилась идея. Конечно, глупо целиком уповать на неё, но у него что, есть другие пути?

- Мы все устали, и мои ребята тоже, так что отложим до утра. Пусть и ваши ребята немного отдохнут. А у вас появится время обмозговать всё получше и вспомнить. - пират закрыл глаза и слегка пошатнулся: уже несколько минут голова кружилась так, что огни свечей двоились, а тени казались совсем живыми.

К тому же то и дело чудилось что-то сбоку, он видел краем глаза, в тусклом свете кормового фонаря, какое-то быстрое движение, словно кто-то всё пытался заглянуть в окно. "Уже и мерещиться началось."

Он мельком глянул в окно: конечно же, никого. Обернувшись к капитану “Артемиды”, он встретил его недоверчивый взгляд:

- Что ж, видит Бог, я помню святую Библию. Почему бы не попытаться разрешить добром... Этих ваших лейтенантов и боцмана никто не тронет до утра. Обещаю. Слово капитана. - он замолчал, и какое-то время они в тишине смотрели друг другу в глаза.

А потом пират добавил:

- Но если утром я не узнаю того, что мне нужно... Поверьте, сэр, я буду... вынужден, - он выделил это слово, - пойти на жёсткие меры. Тогда хоть повеселимся!.. - серьёзное выражение на его лице медленно сменила злая ухмылка. - Должна же быть хоть какая-то польза от таких, как вы. И я не откажу своим ребятам в удовольствии прикончить вас помедленнее.

Капитан усмехнулся.

- Я ожидал, что всё так закончится, неважно, узнаете ли вы что-то нужное или нет. Можете начать с меня. Надеюсь, ваши люди обладают хоть каким-то чувством юмора - не хочется перед смертью слушать глупые шутки.

Пират сделал резкий шаг к нему, вздёрнув голову, и вздрогнул, увидев, какое хищное выражение резко появилось на его лице. Но затрепетавший было свет успокоился, и пират понял, что это всего лишь игра чёртовых теней. Поёжился: отчего-то южная ночь стала необычно холодной. На него накатил новый приступ сонливости, ещё сильнее, чем раньше.

-Неее, от таких как вы, сэр, много веселья не получишь. Вы ведь сдохнете, так и не пикнув, уж я-то знаю.

Он перевёл дух и вытер рот рукавом:

- То ли дело ваши лейтенанты! С кого же начать с утра: щенок или тюфяк? Тюфяка ждёт горящая просмолённая верёвка. Не только между пальцев, а по всему телу - жира много, гореть будет хорошо, зуб даю! А что сделать с щенком, я ещё не придумал. Но уже представляю, как потешно он будет хныкать и визжать. Начать сразу с него или оставить на сладенькое?.. - пират ухмыльнулся.
Уголок рта капитана пополз вниз, углубив уже наметившуюся морщинку, и в его взгляде явно проступило презрение, подействовавшее на пирата как пощёчина - презрения от своих пленников он не ожидал.

- Скольких людей вы уже замучали?..

- Китобои попадаются упёртые, много с них не взять, так хоть повеселиться. Ещё чёртовы лягушатники или доны. С торговцев, кого не перебили сразу, обычно переходят к нам или за них присылают выкуп, не повеселишься особо... А вот вас, тварей, жаль, не попадается почти. Сколько смелых и ловких парней из-за вас отправились на тот свет!..

На палубе кто-то пьяно затянул куплет, потом сбился и затих.

- Что ж, больше пейте. А уж всё остальное образуется. - в глазах капитана “Артемиды” блеснула странная насмешка.

Желваки на лице пирата заходили ходуном, он сжал губы и вскинул было руку, как подумал, что ведёт себя не как уверенный хозяин положения, а как раззадоренная ради потехи собачонка.

- Что же вы? У меня как раз связаны руки. Это не должно смущать джентльменов… удачи.

Их взгляды скрестились.

- Заткнитесь. - хриплым, почти срывающимся на рык голосом, медленно сказал хозяин каюты, опуская руку.

Внезапно за дверью послышались быстрые шаги, и её бесцеремонно распахнули.

Помощник главаря втолкнул в каюту маленького лейтенанта.

- Эй, Джон, а у нас тут ещё добыча нашлась!

Пиратский капитан обернулся к товарищу, пытаясь понять, о чём тот толкует.

- Какая ещё добыча?..

Помощник подтолкнул лейтенанта поближе к столу, где горели свечи и захлопнул за собой дверь:

- Да вот такая, как ты любишь! Что ж, поделим прямо сейчас?..

Схватив офицера за локоть, Джек рывком притянул его ближе, как тряпичную куклу. Повернув к себе спиной, схватил борта его мундира и расстёгнутого жилета с висящими на ниточках, а кое-где и отсутствующими пуговицами, захватив уже разорванный ворот рубашки и резко развёл их в стороны, отчего рубашка, затрещав, порвалась ещё сильнее, частично обнажая торс лейтенанта.

- Скажите-ка, вы не замечали, что у вас на корабле, - тут он повернулся к капитану “Артемиды”, ненадолго замолчал, а потом ухмыльнулся: - баба?

Сомнений быть не могло: это была девушка, пусть и весьма худенькая. Она, зажмурив глаза, резко отвернулась в сторону темноты у двери, когда пират раскрыл её тайну. Широкая полотняная лента, перетягивавшая раньше её маленькую грудь и оставившая красные полосы своими краями, сползла вниз, к животу, разрезанная нескольких местах. На скуле у девушки проступил небольшой синяк.
После нескольких секунд молчания пиратский главарь с трудом оторвал взгляд от неё и повернулся к капитану:

- Вы знали, что она у вас на борту?.. - пират впился взглядом в его лицо ещё пристальней, чем раньше.

Но даже капитану отказала его обычная невозмутимость. Он хотел что-то было сказать, но в итоге лишь отрицательно покачал головой, не отрывая озадаченного взгляда от офицера, по чьему лицу расползалась краска. Маленький лейтенант, стоя перед своим командиром, не смел, точнее, не смела**** поднять взгляд.

- И, дьявол, Джек, я же говорил тебе стучать, и ждать, пока я не отвечу!.. - бросил пиратский главарь, на что Джек недовольно пробурчал что-то в ответ.

Еле подавив зевок, главарь подошёл к девушке поближе.

Прохладное дуновение ночного ветра из приоткрытого окна шевельнуло край выцветшей пыльной занавески, кое-как подвязанной обрывком верёвки. Девушка, почти заставившая распахнутый мундир движениями плеч сползти обратно, вздрогнула от холода, а её шея и грудь покрылись мурашками. Голод, переживания и усталость давали о себе знать.

- Но какой сюрприз!.. - пиратский капитан, оставив саблю на столе, обошёл вокруг лейтенанта, внимательно разглядывая. - Будь я проклят, уж с девчонкой-то можно повеселиться куда лучше, чем с унылым тюфяком!.. А уж как обрадуются ребята, когда придёт их черёд! - он схватил ворот её рубашки, притягивая лейтенанта к себе, отчего рубашка порвалась вплоть до живота девушки и немного вылезла из тёмно-синих кюлот. Пленница судорожно сжала связанные руки, так, что ногти до боли впились ей в ладони. От жадного внимания, с которым пират рассматривал её и следил за каждым движением, хотелось закрыть глаза, отвернуться и просто исчезнуть.

Капитан быстро посмотрел на оружие на столе, потом на пиратов: у главаря из оружия остался только короткий нож на поясе, у помощника - сабля в ножнах. Впрочем, у них могли быть ещё клинки и в голенищах.

Отпустив тонкое полотно рубашки, пиратский главарь рывком вытащил полотняную ленту и отбросил на пол:

- Больше не понадобится.

Затем провёл тыльной стороной загорелых пальцев от шеи девушки вниз, до ремня, насколько позволяла разорванная рубашка, слегка царапая кожу крупным перстнем.


Девушка отпрянула было, едва пальцы пирата опустились ниже ключицы, но тут же наткнулась спиной на его помощника, который крепко схватил её сзади за плечи, не давая увернуться. Её сердце заколотилось как бешеное, в висках застучала кровь.
Главарю явно доставляло удовольствие наблюдать, какой страх вызывает у девушки каждое его движение. Он наклонился к ней, обдав запахом застарелого пота и табака. Она в панике забилась, пытаясь вывернуться из рук, причиняющих боль, от ощущения тепла чужих тел, от глубокого, с запахом алкогольных паров, дыхания на лице и шее, но помощник лишь крепче прижал её к себе, вцепившись пальцами в плечи. Всё было как в дурном сне, когда каменеешь, конечности отнимаются, и остаётся лишь в отчаянии смотреть на что-то неминуемо надвигающееся, не имея возможности спастись.

- Какая нежная кожа у молодых леди, - на лице пиратского капитана расплывалась улыбка, - даже худенькие такие мягкие… Я бы разложил тебя чуть попозже прямо на столе. Но что-то я… оооооох... устал на сегодня, - сказал он, не в силах бороться с длинным зевком.

Вытерев заслезившиеся глаза, в которые, как он чувствовал, словно насыпали песка, пират кивнул на грязную скомканную койку в углу:

- Не люблю развлекаться на тяжёлую голову. Так что у тебя отсрочка, а пока - небольшой аванс... - разбойник, улыбаясь, провёл по лицу девушки, остановился на губах и грубо надавил пальцем, разжимая их, но тут же выругался и отдёрнул руку. Сощурившись, потряс в воздухе рукой, унимая боль в укушенном пальце, уголки его рта поползли вниз, и несколько секунд он смотрел в глаза пленницы, после чего ударил её по губам тыльной стороной ладони - не слишком сильно, но хлёстко. Не успела девушка опомниться, как он ударил её снова.

- Оставьте её!.. Это… - начал было капитан “Артемиды”, и в его голосе послышались резкие нотки, но пират перебил:

- Это моя добыча, я волен проучить её как следует. И не приказывайте мне! Вы не у себя на корабле, а я не ваш лейтенант, - и ухмыльнулся.

Он снова занёс было руку, но бить не торопился, а наблюдал за зажмурившейся и отвернувшейся девушкой.

- Сделаешь так ещё раз - пеняй потом на себя. Пусть это послужит маленьким уроком, - он склонился к её лицу, - ничего серьёзного, даже крови кажись нет. Посмотри на меня. Ну! Или хочешь ещё?..

Пират-помощник, наклонившись, что-то с улыбкой зашептал ей, плотно касаясь губами её уха и шеи.

Девушка, которую била крупная дрожь, наконец посмотрела на главаря.

- Так вот, дорогуша, ты будешь подчиняться и делать всё, что я скажу, сама, добровольно, иначе ты очень пожалеешь обо всём, что сделаешь, поняла?.. Поняла, я тебя спрашиваю?!

Пленница, снова закрыв глаза, еле заметно кивнула. К горлу подступили слёзы отчаяния, но меньше всего на свете лейтенант хотела, чтобы эти разбойники видели её плачущей, и изо всех сил пыталась их сдержать.

- Видите, - пират снова обратился к капитану, - она всё сделает исключительно добровольно!..

Зевнув в очередной раз, пират подошёл к девушке чуть ли не вплотную.

Капитан “Артемиды”, которому уже почти удалось освободить руки от верёвки, сделал ещё одно незаметное сейчас пиратам, но резкое движение руками, оставившее широкую кровавую ссадину на его запястье. Бросил незамеченный разбойниками взгляд на валяющиеся на столе пистолеты и саблю, быстро подкорректировав в голове уже придуманный план действий на худший случай, но пиратский капитан лишь поднял руку к лицу маленького лейтенанта.

Девушка плотно сжала губы, когда он крепко ухватил её за подбородок и заставил поднять вверх голову.

- Открой глаза, - приказал он. Несколько секунд, показавшихся ей бесконечными, он рассматривал её лицо, на котором усталость оставила тёмные круги под глазами.

- Ты знаешь что-нибудь о том, где будут ошиваться другие ваши военные корабли?..

Она с трудом помотала головой, насколько позволяла державшая её подбородок рука пирата.

Главарь ещё какое-то время пристально смотрел ей в глаза, а потом ослабил хватку, потрепал по щеке и отошёл, оставив гадкое ощущение от тяжёлого липкого взгляда. По его знаку помощник также отпустил её, встав уже сбоку, но всё ещё близко. Она изо всех сил пыталась не упасть, борясь с дрожью и слабостью во всём теле.

- Так что, Джон, оставим девку на завтра? - спросил помощник пиратского главаря, - Я бы не отказался хоть сейчас, да и ребята…

- Я ж толкую, что на завтра!.. Ты бы меньше выпивки лакал, а то последние мозги пропьёшь, - проворчал главарь.

Помощник, сощурившись, помолчал несколько мгновений, пожал плечами и продолжил, усмехнувшись:

- А я подумал, что вот забавно. Когда я ещё ходил под знамёнами короля, что б его, я насмотрелся на этих выскочек, свеженьких лейтенантов. - От его слов в каюте появился алкогольный душок, но на ногах он стоял твёрдо, а язык не заплетался.

- Повидал достаточно этих щенков, думающих о себе невесть что, мол, они теперь выше вчерашних товарищей. И забавно, что иногда мечтам и планам даже таких блестящих, - пират хмыкнул, - молодых офицеров иногда приходит конец, - он довольно улыбнулся и снова приблизился к девушке так, что она почувствовала на лице его тёплое дыхание. - А кое-кому следовало бы помнить своё место...

Лейтенант вскинула подбородок, и в её взгляде на мгновение загорелся вызов, негодование и протест, что, казалось, лишь раззадорило пиратов ещё больше.

- О, какая пылкая маленькая мисс! Видать, за живое задело, а? Наш гордый лейтенант! Почему бы не повеселиться сейчас, а не утром?.. Хочу уже послушать, как она запищит. - на губах помощника заиграла слащавая улыбка, производящая тем более отталкивающее впечатление вместе с тяжёлым взглядом, которого он не сводил с девушки. - Не верю я никому из них. - он повернулся он к главарю.

Тот нахмурился, но не успел даже что-либо сказать, как его помощник выхватил из-за пояса нож и рассёк верёвку, связывающую запястья девушки. Схватив её левую ладонь, он больно сжал мизинец и безымянный палец, приставив лезвие к их основанию.

- Ну, а если подумать так?..

Девушка задержала дыхание.

- Вы обещали, что до рассвета моих людей никто не тронет. - сказал капитан “Артемиды”, бросив взгляд на маленького лейтенанта. - Слово капитана здесь чего-то стоит, не так ли? - и пристально посмотрел пиратскому главарю в глаза.

- Что?! Ты дал слово этому… - лицо Джека исказила ненависть, но смотрел он не на капитана фрегата, а на своего главаря.

- Хватит! Командир здесь я, Джек. - пират прищурился и вскинул подбородок. Его ноздри раздувались. - И я сказал: до утра. Значит, до утра. Отпусти её.

Под его тяжёлым взглядом помощник убрал нож от пальцев девушки, подкинул его в воздухе и сунул в ножны.

- Знаете, мисс, что делают пираты с такими, как вы? - спросил помощник, склонившись к ней.

Вскоре после того, как он начал рассказывать, медленно, добавляя всё больше отвратительных подробностей, девушка закрыла было лицо ладонями, но помощник, сжав её запястья, отвёл её руки от лица, продолжая говорить, глядя ей в глаза.

Но его прервал пиратский главарь.

- Джек, как ты вообще обнаружил, что это девка?..

Отведя глаза в сторону под взглядом своего командира, помощник отпустил руки лейтенанта.

- Да вот покумекал, что плохо мы обыскали, может, пропустили чего, может, карманы с изнанки, что б не поискать ещё... Опять же, хотел внушить немного почтительности этому юному, как я думал, джентльмену... - Джек усмехнулся.

- Чёрт, я же тогда ещё приказывал пока не трогать их!.. - пиратский капитан сделал шаг к своему помощнику. - Ты и так нарушил приказ, когда бил!.. И ладно бы бил умеючи! Видал у неё синяк? Ты ей лицо чуть не испортил! - проворчал он.

- Ладно тебе! Какая разница, сейчас или утром? Толку-то от них!.. Да и всё одно задумали прикончить потом. А синяк совсем маленький, я ж не знал, что это баба. На берегу у тебя будет толпа этих смазливых девчонок. А эта ж и так завтра сдохнет. - Джек пожал плечами.

- Я ж говорю, устал, как собака! И повеселиться хочу на свежую голову. Первым! Отведи её пока обратно! - отрывисто бросил пиратский капитан, не сводя пристального взгляда с помощника.

Маленький лейтенант, неловкими движениями растерев затёкшие тонкие запястья, застёгивала уцелевшие пуговицы на жилете и мундире. Джек было схватил её за локоть, подняв верёвку, но тут снова вмешался капитан “Артемиды”:

- Боитесь, что со свободными руками она натворит бед?.. - в его голосе помощнику послышалась насмешка, и он было повернулся к тому, но главарь разбойников примирительно сказал:

- Джек, оставь. Что сделает запертая безоружная девочка?..

- Сбежит. Как та, помнишь? Да так, что уже не достанешь, - Джек плюнул на пол, едва не попав своему главарю на сапог. - Хоть некоторые парни, я знаю, не против и с такой поразвлечься, мол, хватает времени, пока ещё мягкая и не остыла, но я бы предпочёл бабу поживее.

- Не сбежит. Пусть отдохнёт пока, - он подмигнул девушке и осклабился, - завтра с утра у меня этой куколке понадобятся силы! А пока пусть помечтает обо мне.
Помощник окинул девушку взглядом ещё раз.

- Будет тебе, какая она куколка. На кой чёрт смазливое личико, когда она тощая, рёбра вон как торчат?.. В борделе я бы за такую не заплатил. - Помощник снова сплюнул на пол. - Но тут уж и такая сойдёт. И я первый обнаружил, что это девка! Значит, я первым с ней и должен быть! По справедливости!..

Губы девушки на мгновение исказила кривая усмешка.
- Добычу делю я. Сначала мне, потом тебе, потом всем остальным ребятам. Не забывай, кто тут капитан. Так что она сначала моя! - медленно и с нажимом проговорил пиратский главарь, роняя слова, как булыжники.

Помощник окинул девушку взглядом ещё раз.

@темы: корабли и море, мистика, ужасы, к людям и нелюдям, пираты, songfic, Royal Navy

---

Восхождение на Mission Peak

В прошлое воскресенье немного размялась и была награждена прекрасным видом на Долину и залив:

@темы: View, Photography, Hiking

---

Отблески

Навеяно мыслями о городке, где жили мои дедушка с бабушкой.


Название: Отблески
Автор: vampire_behind_the_door
Канон: ориджинал
Размер: Мини, 615 слов
Категория: джен
Жанры: Мистика, Ужасы, POV
Рейтинг: R
Краткое содержание: Что можно увидеть ночью из окна, которое забыли занавесить?



Мне было лет восемь или девять, я гостила у бабули в маленьком райцентре, таком, который двадцатый век затронул мало, оставив лишь пару районов с пятиэтажками, да завод.
В тот вечер никак не удавалось заснуть. Настенные часы в коридоре, вздохнув, пробили одиннадцать. Где-то проехала машина. Я уже много раз перечитала названия на корешках книг в тёплом свете маленького ночника, разглядела все смешные рожицы в абстрактных узорах на шторах, но сон всё не приходил. Из кухни изредка доносилось слабое позвякивание посуды: бабушка занималась тестом и начинкой для завтрашних пирогов. Я решила посидеть с ней рядом, раз уж не спалось.
Справа от выхода из комнаты сразу была дверь в зал с толстым волнистым стеклом, которую бабушка закрывала на ночь. Окна зала единственные в квартире выходили на старый частный сектор, и так как участок улицы около нашего дома освещал только одинокий фонарь вдалеке, то ночью стекло на двери выглядело чёрным прямоугольником. Но в тот раз я увидела на нём какие-то пляшущие сполохи. Как можно тише я повернула круглую ручку и вошла, медленно притворив дверь за собой.
Окно не было полностью закрыто шторами, как обычно на ночь, и отблески из него отражались в застеклённом шкафу, люстре и телевизоре, падая на стены и потолок. Подойдя ближе, я увидела багрово-оранжевое пламя на горизонте, озаряющее половину неба. Улицу внизу можно было рассмотреть как на ладони. В отсветах пламени метались чёрные фигуры - пешие, всадники, в руках у них были винтовки со штыками, сабли и пистолеты; они стреляли, набрасывались друг на друга. На углу, где аптека и продуктовый магазин, замелькали частые вспышки, в их свете дрожал гранёный ствол пулемёта, как на картинке в одной книге. В старом доме с круглыми колоннами выбило стёкла, и пламя вырывалось из окон верхнего этажа, но при этом снаружи не доносилось ни звука. Тёмные фигуры заполоняли улицу, словно вливаясь в неё из переулков и дворов. Вот совсем рядом один боец, в изорванной одежде, догнал другого, тоже в лохмотьях, в остроконечном головном уборе, припадающего на одну ногу, и несколько раз ударил его штыком.
Лежащий на земле внезапно поднял голову и посмотрел, как мне показалось, прямо на наше окно. Одновременно с ним уставился и добивавший его. Они оба будто смеялись во весь рот. Я резко отпрянула от подоконника, на который опиралась, и увидела, что за кронами раскидистых старых деревьев недалеко перед нашим домом что-то двигалось, приближаясь. Тени бежали по улице бурной рекой, рваными движениями швыряющей чёрные волны.
И прямо по бегущим, разбрасывая их в разные стороны, разметая их взмахами сабли, нёсся вперёд на фоне пылающего тёмным огнём неба огромный костлявый всадник на мёртвой лошади, в изорванной шинели, его голова была почти вровень с нашими окнами на четвёртом этаже. Одинаково бесстрастно улыбались всадник и лошадь, круша убегающих, и пламя отражалось на лезвии. И всадник, повернув голову, посмотрел прямо на меня.
Не помня себя, я рванула на кухню. Должно быть, я кричала, а бабушка пыталась узнать, что случилось, но я лишь повторяла про зал и пожар на улице. Бабушка побежала проверить, как я ни пыталась удержать её за руку, говоря не подходить к окну. Я бежала за ней, но перед дверью в зал остановилась, не решаясь войти. Она открыла дверь, но никаких отсветов уже не было видно. Зажглась настольная лампа, бабушкины шаги проследовали к окну, зашуршали крючки штор по карнизу. Потом она погасила лампу и вышла, закрывая за собой дверь.
-Замаялась сегодня, забыла окна занавесить. Нет там никакого пожара, ни у кого даже окошки не светятся. Спи давай!
-Но, бабуль... - я посмотрела на закрытую дверь.
-А ты зачем ночью по квартире колобродишь? Спать иди, говорю.
...Каждый раз вечером я старалась пройти мимо двери в зал как можно быстрее, тем не менее бросая взгляд на чёрный прямоугольник, но с тех пор никаких отблесков не появлялось на стекле. Может, бабушка просто больше не забывала занавешивать окна.

На фикбуке

@темы: крипи, мистика, ужасы, фанфик

---

В сумерки и туман

Давно хотелось написать что-нибудь про Сильвера.

Название: В сумерки и туман
Автор: vampire_behind_the_door
Канон: Остров сокровищ
Размер: мини, 1495 слов
Пейринг/Персонажи: Джон Сильвер
Категория: джен
Жанр: Мистика, Пропущенная сцена
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Вариация на тему того, что случилось с Сильвером после его побега с "Испаньолы"

Сверкающий огоньками город и людная пристань остались позади.

Перед ним в обе стороны простиралась узкая полоса песка, разделяющая скалы и беспокойно шепчущий океан. Выбравшись из шлюпки, причалившей подальше от торчащих из воды рифов, Сильвер бросил взгляд на лёгкое зарево слева, вдали за невысокими холмами, повернулся к нему спиной и, тяжело опираясь на костыль, направился туда, где волны разбивались о прибрежные камни, белея в темноте клочками пены. Было дело, приходилось бросать тут якорь. Подальше есть удобная маленькая бухточка, нужен лишь хороший лоцман, знающий местные берега... Туда можно попасть и с берега. А тропа из бухточки ведёт вверх к небольшой таверне, где те, кому не нужно лишнее внимание, могут спокойно обделать свои дела. Дорога от места высадки предстоит не из коротких, ну да ладно.
...Туман накрыл берег холодной белёсой мглой. Тоскливый предрассветный час. Не свет и не тьма. И дорога впереди - сырая полоска песка и медленно рокочущие и шипящие волны, подступающие к ней.
Тёплое пятнышко потайного фонаря колышется в такт шагам. Промозглая погода, чёрт бы её побрал, под старость лет ломит кости, да сильнее ноет искалеченная нога. Он чертовски устал. От разбитых надежд, сломанных планов, трусов и дураков, неспособных подумать дальше, чем до обеда. Хочешь добиться своего - лучше сделай сам. В их деле нечасто встретишь товарищей, на которых можно положиться, зато пустоголовых болванов - пруд пруди, кормят вороньё да морских гадов. Сплюнув, Сильвер остановился, опустил фонарь на песок, набил трубку и глубоко затянулся.
Сколь верёвочке ни виться... Он не боялся смерти. Разве что хотел встретить её тихо и мирно, не в портовой стычке, не в пьяной драке в тёмном трактире или, того хуже, на виселице, под перечисления всех его прегрешений перед жадно внимающей толпой, а в собственном доме, как добропорядочный уважаемый человек... Или всё-таки к дьяволу мысли о небольшом опрятном трактире - и снова ветер в лицо, Весёлый Роджер наверху и последний, самый жаркий бой? Сильвер усмехнулся. Нет, время уже не то. Тот век отгремел, и теперь лишь жалкие остатки пиратского братства встречают свою неминуемую участь. Вот разве что от моря он никогда не устанет. Шаткая палуба под ногами, хлопанье парусов и крики чаек над головой, солёный ветер, плеск волн под бушпритом... Пока ты в море - живёшь по-настоящему...
Рядом с этими угрюмыми скалами, ведущими вечную беседу с бесконечным, бесстрастным и могучим океаном, изредка прерываемую лишь вскриками чаек, в промозглом тумане, приглушающем все звуки, не верилось, что всего лишь в нескольких милях смеются и спешат куда-то люди, равно как и что люди вообще где-то существуют.
Старый пират докурил, выбил пепел из трубки и продолжил свой путь.
-Что, дружище, гадкая погодка? - обратился он к нахохлившемуся комку цветных перьев на плече, - ничего, тут недолго осталось. Есть одно местечко, где можно повстречать надёжных ребят. Если знаешь, как покликать…
"Джентльмены удачи", - на лице Сильвера медленно расползлась кривая улыбка. Удача капризна. Да только сам не будь дураком, имей голову на плечах, чуй, куда ветер дует. А ты, Джон, баловала ли удача тебя? Счастливей ли ты сейчас, чем был бы, выбери честную дорогу?
-"Человек с вашими задатками!..", - издевательски произнёс Сильвер. Мозгами не обделён, да честным путём не знатный и не богатый, пусть и джентльмен, далеко ли с ними уйдёт? Честно служи, тяни лямку, терпи недоумков над собой, которые и вполовину не такие, как ты, да родились в правильной семье, а потом тебя отправят гнить на берег, как ненужный хлам, швырнув жалкую подачку, на которую достойно не прожить. В пиратском деле недоумки хоть редко задерживаются и в командиры не пролазят. Нет, он не сожалеет о жизни, в которой не знал бы ни блеска золота и драгоценностей, ни опьяняющей свободы, ни азарта, когда ставишь на кон всё и выигрываешь, когда после удачного набега или абордажа золота хватило бы на годы безбедной весёлой жизни, только распорядись с умом. Да и лишь бы удача не подвела.
...Добрая часть пути пройдена, осталось лишь добраться до входа в укрытую от посторонних взглядов бухточку в скалах, да ещё последний рывок... Но вот то ли он забыл здешние места, то ли заблудился, то ли... Что это? Сквозь клубы тумана вместо торчащих, словно огромные зубы, рифов, виднелся плоский песчаный берег. Слева вместо каменной стены, совсем близко к океану, рос плотный кустарник, а за ним поднимался сосновый лес. Сильвер вглядывался в побережье, так похожее на то, что совсем недавно скрылось за кормой.
-Дьявол... - Он отхлебнул из фляжки и проковылял несколько шагов вперёд. Волны ревели теперь где-то в отдалении, словно за невидимым в тумане мысом, а тут лишь тихо наползали на песок. Где-то тоскливо закричала чайка. Тряхнув головой, он ущипнул себя. Нет, не спит. Что ж, кто знает, что успело тут приключиться с тех пор, как он отчалил от этих берегов. Оглядевшись вокруг, Сильвер снова двинулся вперёд.
Билли, Флинт, старый Пью, остальные ребята... Вот они встают перед внутренним взором, живые, ещё молодые, весёлые. Сильвер вздохнул. Чёрт знает, что там будет потом, после того, как отчалит от этих берегов... Да плевать. Хотя он бы не отказался вернуться в те времена, когда все они были полными сил и надежд, чтобы снова поднять якорь и отправиться за добычей…
Из тумана снова выступили очертания скал, и он ободрился - всё-таки на верном пути. Дойдя до их подножия, Сильвер оглянулся, но позади в тумане ни деревьев, ни песчаного берега без рифов уже не было видно. Вот-вот он доберётся до расщелины входа в бухту... Сильвер живее заработал костылём, продираясь сквозь плотный туман. С каждым шагом становилось труднее, песок сменился камнями, береговая полоса стала шире. Волны теперь тяжело и размеренно грохотали в тумане, перекатывая гальку, а скалы выросли, стали отвесными и словно слабо светились своей белизной. Видно, он помнит этот путь хуже, чем ожидал. Чёрт, как же похоже…
...Сколько лет он уже не был дома, сколько лет назад отчалил, смотря, как тают вдали такие же белые скалы?.. Как давно он, молодой и окрылённый мыслями о будущем, бродил по скалистому побережью Дувра, слушая крики чаек и грезя о выходе в море "по-настоящему"?..
Незаметно белые скалы сменились обычными для этого места, также сузилась прибрежная полоса, и волны почти подступали к башмаку старого пирата. Пена слабо белела вокруг острых камней, чьи причудливые формы в тумане, на границе видимости рождали в воображении образы мифических морских чудовищ, а шум волн казался их утробным рыком.
Сильвер зажмурился, вздохнул и провёл рукой по лбу. Устало проковыляв чуть вперёд, он открыл глаза.
Вокруг не было ничего, кроме тумана, песка, да волн, с шипением и шорохом наползающих на песок. Джон повернул налево в попытке добраться до скал, но ни через двадцать шагов, ни через пятьдесят он не нашёл ничего. Только волны зазвучали ещё и откуда-то издалека перед ним. Вернувшись по своим следам обратно к линии прибоя, он развернулся и поспешил в ту сторону, откуда пришёл. Следы были уже почти стёрты. Пять, десять минут ходьбы, но песок не сменялся камнями, а справа не появлялись ни белые скалы, ни лес.
Из тумана словно постепенно соткался неясный силуэт. Сильвер поднял фонарь повыше, чтобы рассмотреть, и сделал пару шагов к нему. Испитое лицо, улыбка, больше похожая на оскал, выцветший платок на голове... Человек, вышедший из тумана, молча смотрел на него.
-Джон?! Как... - начал было Сильвер, но человек медленно отвернулся и растворился в молочной пелене. Сильвер попытался было догнать, но даже не успел поймать момент, когда знакомый образ окончательно исчез, и опустил фонарь. В голове у него промелькнула было мысль про ром, но с пары глотков такое бы не привиделось. Скрип песка под тяжёлыми шагами за спиной: кто-то направлялся в ту сторону, откуда Сильвер только что пришёл, пытаясь вернуться назад, на знакомый путь. Высокий крепкий силуэт двигался неторопливо, но Сильвер с трудом успевал не терять его в тумане.
-Эй! Стой!
Силуэт замедлил шаг и медленно оглянулся через плечо.
-Билли, стой!
Но старый товарищ молча отвернулся и, ускорив шаг, свернул вправо, туда, где в тумане плескали волны.
-Будь ты проклят!.. - в сердцах выругался Сильвер, остановившись. -Что за дьявол!
Пару мгновений он стоял на месте, а потом сорвался за мыслью, внезапно пришедшей в голову. Один, другой, третий размашистый шаг, прямо в океан. Вот уже набежала волна, коснулась ноги, оставив пену, и он чувствует сырость... Волна отхлынула, он попытался догнать... вот рокочет и белеет следующая волна, и туман словно перетекает в неё... Пожалуй, сейчас уже будет по колено... Волна слегка лизнула нос его башмака и, обессилевшая, откатилась обратно. Как бы он ни прыгал на костыле, пытаясь зайти глубже, волны каждый раз лишь слегка касались его. Даже "девятый вал" едва достал до щиколотки.
Он остановился.
Оглянулся.
Сзади всё так же виднелась белая призрачная стена тумана, а он словно сделал один лишь шаг в сторону океана по узкой полоске песка, наполовину рыхлой, наполовину вылизанной волнами.
Нет, на этом острове никогда не было ни белых отвесных скал на каменистом берегу, ни подступающей к самому океану рощи вместо привычной невысокой серой скальной гряды, и вход в укромную бухту был на прежнем месте... Где-то, докуда тебе, Джон, теперь, видимо, не добраться.
...Уже давно должен был наступить рассвет и разогнать туман, но не было ни солнечных лучей, ни дуновения ветра, всё так же царили сумерки, да лишь кусочек побережья виднелся сквозь плотную белую пелену. Оглядевшись вокруг, старый пират коротко усмехнулся и со вздохом тронулся с места. Его силуэт с тусклым фонарём медленно исчез в тумане, а вскоре сквозь шуршание волн прекратил доноситься и скрип песка под его костылём.

На фикбуке

@темы: фанфик, Остров Сокровищ, Сильвер, Приключения

---

Keep going

Неделя выдалась так себе.
На собеседовании в понедельник я решила задачу, лишь допустив одну ошибку в коде по невнимательности. Грубо говоря, есть объекты, а у объектов есть атрибуты. Вместо того, чтобы сравнивать значения этих атрибутов, я сравнивала объекты. Потом закончилось время, а сразу после собеседования я заново написала код в редакторе ,увидела ошибку, поправила её и тут же отправила тому, кто проводил собеседование. Но потом мне всё равно пришёл отказ. Впрочем, утешаю себя (хе-хе) тем, что меня собеседовали на ту позицию, для которой я не имею достаточно опыта.
Ещё и неожиданные траблы со страховкой появились( Решала ещё тестовые задачи для другой компании, из-за нервов допустила глупую ошибку, из-за которой часть тест-кейсов отвалилась по таймауту - то решение было неоптимальным в плане производительности.
Отправила резюме ещё на много вакансий. В понедельник еду на on-site собеседование в третью компанию.
Лучшая стратегия для собеседования - думать, что тебя уже не взяли и что переживать и беспокоиться уже не о чем. И спокойно решать задания.

---

О переключении между видами деятельности и эффектом от этого

Пока я в процессе поиска работы, готовлюсь к собеседованиям. В основном моя подготовка включает задачки на алгоритмы и структуры данных, но интервью на некоторые позиции предполагают ещё вопросы и практические задания по сетям, линуксу и дизайну масштабируемых систем. Интервью в понедельник, а это значит, что выходные будут посвящены подготовке, освежению существующих знаний и получению новых.
Люблю учиться, узнавать что-то новое, применять полученные знания (в решении всё более сложных задачек), потом ты чувствуешь прилив вдохновения и уверенности в себе
Правда, после целого дня учёбы (особенно если перед этим было много таких же дней), вечером иногда становиться трудно выражать свои мысли, особенно с учёбой не связанные. Я начинаю мыслить понятиями, если можно так сказать. Вместо слов с просьбой налить чая в мою чашку в виде Ктулху (она самая большая) голове вертится не мысль, скорее осознание, что надо попросить вот об этом вот горячем напитке, потому что хочется его, и надо побольше, и я люблю свою чашку...
Впрочем, после небольшого отдыха и чая способность выражать свои мысли вовзращается, и начинается "произвольная программа" :-)

Особенно хорошо написание всякого (герои, их мысли, чувства, атмосфера и настроение) идёт после дня работы с алгоритмами.
"И (посмотрев на аватарку) немедленно выпил."

@темы: mood, вдохновение

---

Корабельные будни

March 2

Никто не спорит, что в любой момент спокойное(иногда) и размеренное(почти) течение жизни на корабле может прервать адочек или адок, сотворённый членами его команды.
И неважно, из кого она состоит - обыкновенные живые люди со своими мыслями, стремлениями и чувствами, не совсем живые и/или не совсем люди, с тем же набором, - корабельная жизнь не сильно отличается тут и там.
Или там и тут - с какой стороны смотреть, конечно.
В любом случае, единственное, что остаётся капитану - сохранять спокойствие и не принимать слишком близко к сердцу, даже если оно бьётся.

@темы: корабельный журнал, корабельные будни

---

Вступление от автора

Теперь я ещё и тут, на дайри.

Итак, Литературные опыты, или Считаю своим долгом поделиться моим миром и выпустить его героев из воображения.

Начало уже положено:

Туда, где рождаются волны
Из-за полуденного горизонта
Темнота

И, конечно, постоянно увеличивающееся множество идей.

Особое спасибо уважаемой Quiterie, благодаря которой всё вообще началось.

Горю по Британии 18 века, морским приключениям, и особенно по Острову Сокровищ
А также по Лавкрафту и всевозможным tales of horror.